Молча опустился перед мертвой на колени и лбом ткнулся в твердый бок, сжимая крепкие кулаки до белых костяшек. Он не издавал ни звука, даже словно бы не дышал. А когда он приподнял голову, было видно его каменное лицо и глаза. Переполненные такими чувствами, каких он наверное никогда не испытывал раньше. Он был холоден снаружи, но по щеке вдруг стекла тонкая слезинка и запуталась в густой бороде.
— Фэй… — Прошипел мужчина, глядя на закрытые глаза и умиротворенное, спокойное лицо. Будто она просто спала. Как бы он хотел, чтобы она проснулась.
— Отец, — шепчет Атрей, переводя взгляд на Кратоса. Ни единой эмоции на лице, будто ему всё равно. Нет, такого не может быть. Он что-то чувствует, просто даже в этот момент пытается показать свой холод. Но зачем ему это? Его так воспитали, что он не может ни улыбнуться, ни проронить слезу. Ничего, — Она же проснётся, верно?
Наивно уставившись на отца, Атрей смотрел на него заплаканными глазами. Это не могло произойти сейчас, именно в этот момент.
— Мама просто заснула, а утром проснётся, так ведь? Она же проснётся? — вскочив с невысокой табуретки, Атрей сжимает крепкую широкую ладонь Кратоса, пытаясь услышать ответ на вопрос, но опять же… Ни единой эмоции на лице.
На минуту в доме воцарилась тишина.
Кратос молча посмотрел на детскую ладошку, схватившую его за большую ручищу, а затем, как умел, осторожно выпутался из тонких пальцев. Мужчина перевел взгляд на жену и выдохнул.
— Нет, — тихо сказал тот и поднялся на ноги. Кратос все не мог оторвать взора от покойницы, все смотрел и смотрел, не мог поверить в это. Внутри себя, он надеялся, также наивно, как сын, что Фэй проснется. Но разум говорил ему взять себя в руки и справится с этим.
— Я отнесу тебя туда, куда ты просила. Но я не могу оставить здесь Атрея, придется ему идти со мной. Я не дам его в обиду, обещаю, — Кратос снова пустил скупую слезу, но тут же стер ее пальцем.
